– Ну вот, Дуфф, – хрипло проговорил он, – вот я и выплатил тебе долг.

Дуфф надавил сильнее, зная, что причиняет боль. Другой рукой он зажал лежавшему перед ним человеку рот и вдавил его голову в кровать. Человек отчаянно задергал руками в наручниках, которыми был прикован к кровати. В луче солнечного света Дуфф отчетливо видел тонкие синие артерии, сетью раскинувшиеся вокруг черного зрачка в вытаращенных глазах прямо под татуировкой «Северяне = жизнь + кровь». Он видел, как окрасились красным его собственные пальцы – указательный и средний, – когда он вдавил их в рану на плече байкера.

«Пойти на все, – думал Дуфф, – ради полиции и граждан». И вновь спросил:

– Кто из полицейских ваш осведомитель?

Он вытащил палец из раны, и человек перестал кричать. Дуфф медленно убрал ладонь с его лица. Раненый молчал. Дуфф сорвал с него повязку и опять надавил пальцами на рану.

Он понимал, что рано или поздно добьется ответа. Что человеческая выносливость не безгранична и что любой татуированный качок в определенный момент ломается и делает то, чего от себя никогда не ожидал. Потому что верность людям не свойственна, а вот предательство – наоборот.

Глава 4

Двадцать минут.

Двадцать минут потребовалось Дуффу, чтобы войти в больницу и выбить у этого татуированного качка все подробности о том, кто, где, когда и достаточно доказательств, чтобы осведомитель не смог отпереться. И если прежде сам факт того, что у них в полиции сидит осведомитель, казался ему на редкость паршивым, то сейчас Дуфф с трудом мог поверить собственному везению.

Тридцать минут.

За тридцать минут Дуфф успел сесть в машину, доехать под редкими, ленивыми каплями дождя до Главного управления, дождаться от секретарши комиссара снисходительного разрешения войти, опуститься в кресло перед Дунканом и произнести одно-единственное слово: «Кавдор». Наклонившись над столешницей, комиссар спросил Дуффа, уверен ли тот, ведь речь шла о начальнике Отдела по борьбе с преступными группировками, потом откинулся на спинку стула и провел рукой по лицу. Дуфф впервые услышал, как Дункан выругался.

Сорок минут.

За сорок минут Дункан успел выяснить, что Кавдор взял отгул, позвонить Макбету и дать ему приказ об аресте Кавдора. Восемь гвардейцев окружили дом Кавдора – огромную усадьбу в западной части города, в районе, откуда по-прежнему вывозили мусор, а бродяг выгоняли. Из усадьбы открывался сногсшибательный вид на море, а ближайшим соседом Кавдора был бургомистр Тортелл. Гвардейцы припарковали машину за два квартала от усадьбы и парами подобрались к дому с четырех сторон.

Макбет и Банко сидели на тротуаре с южной стороны, спиной к высокой стене, совсем рядом с воротами. Кавдор – как и большинство его соседей – приказал вмуровать в стену битое стекло, но на этот случай у гвардейцев имелись специальные маты. Операция проходила по обычному сценарию: добравшись до места, группа по рации сообщала об этом всем остальным. Макбет посмотрел на противоположную сторону улицы, на мальчугана лет шести-семи, который, когда они пришли, бросал мяч о стену гаража. Сейчас он забыл о мячике и, открыв рот, во все глаза смотрел на них. Макбет прижал к губам указательный палец, и мальчик медленно кивнул, зачарованно глядя на них. Макбет вспомнил, что такой же взгляд был вчера вечером у одетого в белое парнишки.

– Просыпайся! – прямо в ухо ему шепнул Банко.

– Ты чего?!

– Все группы на местах.

Макбет несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул. Ему надо привести себя в состояние полной готовности и забыть обо всем остальном. Он нажал на кнопку рации:

– Через пятнадцать минут заходим, все вместе. Север? Прием.

Из рации послышался голос Ангуса, вкрадчивый и мелодичный, какой бывает у священников:

– Готовы. Внутри все спокойно. Прием.

– Запад? Прием.

– Готовы. – Голос сменщика, Сейтона. Спокойный и хладнокровный. – Стоп, в гостиной за шторой движение. Прием.

– Понял, – ответил Макбет. Он действовал на автомате, а сама процедура отрабатывалась годами. – Значит, возможно, нас заметили. Начинаю обратный отсчет, и приступаем к захвату. Три – два – один. Вперед!

И Макбет ощутил его – Порядок. Порядок напоминал запертую комнату, в которой находился он сам, его команда и Задание.

Они поднялись. Банко набросил на торчащие из стены осколки мат, и Макбет увидел, как мальчик с мячом медленно, словно робот, машет им рукой.

За несколько секунд перебравшись через стену, они пробежали по саду, и Макбету казалось, будто его чувства до предела обострились. Он слышал, как ветер раскачивает ветку дерева, как с крыши соседнего дома взлетела ворона, он чувствовал запах гниющего в траве яблока. Они взбежали вверх по лестнице. Банко прикладом разбил окно рядом с дверью, просунул руку в образовавшуюся дыру и отпер дверь изнутри. Зайдя в дом, они услышали отовсюду звон разбитого стекла. Восемь против одного. Когда Макбет спросил Дункана, действительно ли у того есть основания полагать, что Кавдор окажет сопротивление, Дункан ответил, что хочет провести задержание по всем правилам вовсе не поэтому.

– Это для того, чтобы подать знак, Макбет. Что своих мы не щадим. Совсем наоборот. Поэтому бейте окна, вышибайте двери, шумите и выведите Кавдора в наручниках через главный вход, чтобы все видели и разнесли по округе.

Первым в дом вошел Макбет. Вскинув автомат, он быстро окинул взглядом коридор и прижался к стене возле двери в гостиную. После яркого света улицы его глазам требовалось время, чтобы привыкнуть к полумраку. Макбету показалось, будто все шторы в доме задернуты.

Банко прошел в гостиную, Макбет сделал шаг, чтобы последовать за ним, – именно в эту секунду все и произошло.

Зверь бесшумно спрыгнул с лестницы и бросился на Макбета спереди, так что тот повалился навзничь.

Макбет чувствовал его дыхание возле собственного горла, но успел оттолкнуть голову пса дулом автомата. Зверь впился зубами ему в плечо, в клочья разрывая кожу и мясо, и Макбет завопил от боли. Он попытался ударить пса, но свободная рука запуталась в ремне автомата.

– Банко!

Ведь у Кавдора не было собаки! Перед операцией они всегда проверяли подобные детали. Но собака откуда-то взялась, причем крупная и сильная. Макбет чувствовал, как дуло автомата медленно сдвигается в сторону. Горло – вот куда тянулась псина. Ей достаточно перекусить сонную артерию.

– Бан…

Псина вдруг замерла. Макбет повернул голову и вгляделся в потухшие глаза животного, чувствуя на себе тяжесть обмякшего собачьего тела. Он оттолкнул в сторону убитого зверя и посмотрел вверх. Над ним, протягивая руку, стоял Сейтон.

– Спасибо, – Макбет поднялся на ноги. – Где Банко?

– Они с Кавдором вон там, – Сейтон кивнул в сторону гостиной.

Макбет подошел к двери. Шторы были раздвинуты, а солнце било ему прямо в глаза, поэтому сперва он не увидел ничего, кроме спины Банко, который стоял посреди комнаты, задрав кверху голову. А прямо над ним, под потолком, парил ангел в мантии из солнечных лучей и с головой, склоненной в мольбе о прощении.

Час.

Прошел час с того момента, как Макбет дал команду, и до того, как Дункан собрал начальников всех отделов и подразделений в большом зале Главного управления.

Он подошел к кафедре и посмотрел на разложенные перед ним записи. Дуфф знал, что Дункан написал речь так, как, по его мнению, она должна звучать, но совсем скоро он забудет о записях и заговорит так, как подсказывает ему сердце. Нет, вовсе не потому, что комиссар считал себя столпом красноречия – Дункан мастерски владел словом просто потому, что голос его сердца никогда не противоречил голосу разума. Он понимал себя, а значит, и других. Так казалось Дуффу. Лидер. Способный повести за собой. Дуффу тоже хотелось быть таким. Или стать таким.

– Всем вам известно, что произошло. – Дункан проговорил это серьезно и негромко, но Дуффу показалось, что его слова эхом разлетелись по залу. – И тем не менее я считаю своим долгом официально ввести всех вас в курс дела сейчас, потому что вечером здесь состоится пресс-конференция. Против одного из наиболее уважаемых наших коллег, начальника отдела Кавдора, было выдвинуто серьезное обвинение во взяточничестве и коррупции. И, к сожалению, все указывает на то, что это правда. В свете его контактов с группировкой Рыцари севера, которая была целью нашей вчерашней операции, существовал риск, что он, учитывая ситуацию, попытается уничтожить доказательства или скрыться. По этой причине сегодня в десять утра я отдал гвардейцам приказ о немедленном задержании Кавдора.